Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива - Юрий Ценципер

29 или 30 июня Ася, Ада, Володя, Ирина отправились поездом в Казань. Вот первое письмо от мамы:

Доехали мы хорошо. Встретили и приняли нас очень приветливо и дружелюбно, еще несколько дней уйдет на окончательное устройство Володи и Адочки, и я уеду в Москву, думаю, что удастся достать билет и доехать. Настроение у всех очень хорошее, боевое, я уверена, что к осени будет полная наша победа, а в Европе начнется гражданская война против капиталистов, за социализм.

Мой родной, береги себя, твоя жизнь пригодится стране нашей и нам всем – семье. Помни, что ты мне обещал, мой родной.

Напиши Юре письмо, от меня очень долго пойдет к нему.

Через день после их отъезда в Казань Миша пошел в Отдел народного образования Сталинского района Москвы и подал заявление о зачислении его добровольцем в народное ополчение. 5 июля он получил ответ заведующей РОНО Соколовой:

Михаил Борисович!

Завтра, т. е. 6-го, Вам необходимо явиться в РОНО с вещами к четырем часам.

Вот его последняя весточка перед отходом поезда к линии фронта:

Дорогие мои!

Все успел: и постригся, и побрился (и – даже – поодеколонился). Купил батон большой, колбасы, сыра.

Пишу в вагоне. До отхода – 10 минут. Заказал постель. Скоро будет, как у Толстого: первая часть пути – мысли о том, что оставляешь, вторая – о том, что впереди.

Не грустите. Щелкайте рубильником, заводите радио, пойте “Мы лошадок…” – только не унывать!

Привет всем, всем.

Крепко-крепко всех вас, дорогие, целую.

А вот из письма Брониславе в Казань через два дня после их телефонного разговора:

Москва, 8/vii – 41 г.

Броня! Очень обрадовался разговору с тобой. Я уже несколько дней военный человек и даже с некоторым чином. Пошел я добровольцем, ибо с военного учета снят. Я член партии, и мне очень радостно и гордо от сознания, что я в рядах коммунистов в эти серьезные и значительные времена. И я сделаю все, что нужно, для нашей родной советской Земли.

А уже 11 июля он посылает срочную телеграмму Асе в Казань:

МЕДИЦИНСКАЯ КОМИССИЯ ОТЧИСЛИЛА ЖДИ ЗВОНКА ПРИВЕТ ВСЕМ = МИША

В этот же день письмо:

Коротко о своих делах. В ночь на 9-е мы отправились в лагеря. Шли около 60 км. Я несколько выдохся. Режим весьма напряженный, и поэтому несколько человек (в том числе и я) начали отставать от остального коллектива – не хватило ни сил необходимых, ни выносливости. В это же время стала функционировать медкомиссия, которая и отчислила меня из дивизии 11-го утром.

На это решение медкомиссии повлияли его состояние после перехода: туберкулез привел к кровохарканию. Через несколько дней он писал:

На днях выяснится возможность моей дальнейшей работы – быть может, и не в Москве, а где-либо в наших восточных областях (Поволжье или даже Казань). Итак, мне не суждено быть военным человеком. Но я постараюсь на гражданской работе принести максимальную пользу своей стране. Возможно, буду работать в каком-либо оборонном институте. Напиши мне подробно о жизни и перспективах с жильем в Казани.

С бритой головой ходить очень приятно. Реализовал книжонок на 200 рублей. Вчера сделал перевод на 200 р. Как только получишь – сообщи. Погода здесь жаркая, без дождей.

Перспективы. Я был в парткоме. Они мне посочувствовали, что так нескладно получилось с военными делами у меня. Говорят, что есть указания Наркомпроса учителей держать при школах и попыткам перехода на другую работу – противодействовать. Из отпуска, однако, тоже возвращать нельзя. Короче говоря, и здесь сказывается расхлябанность нашего ведомства. Но я уверен, что о переходе на другую работу договорюсь (хотя бы через райком партии). До принятия окончательного решения непременно свяжусь с тобой. Буду говорить о работе как физик…

Вообще, Ласинька, мне хочется, чтобы ты обосновалась там серьезно. Ехать сейчас сюда – это очень-очень неразумно. Поэтому я убедительно прошу тебя об этом пока не думать: ведь выехать оттуда легче, чем вновь туда собраться. А ведь ты с Володиком, и в перспективе – Юра. Я с нетерпением жду твоего письма. Вообще пиши как можно чаще и подробно обо всем – о снабжении, жилье, здоровье, возможности работы и т. д.

Я в ближайшую неделю вышлю еще денег – ты одалживай пока у Адочки. Сегодня выясню, что слышно у Юрика, – если будет возможность – непременно проведаю его. Думаю, чтобы он до 1 августа пробыл еще там (а потом в Казань). В общем, я сделаю, что и как надо. Перешлю ему тапочки, майку, кепку и еще некоторую мелочь.

Ася пишет ему:

Вчера говорила с тобой по телефону и после этого всю ночь и сегодня все утро думаю, передумываю все и ничего не могу решить. Я надеялась, что этот разговор внесет какую-нибудь ясность в наши перспективы. Но этого не произошло. Больше всего меня тревожит вопрос о твоем здоровье, что там произошло, почему тебя так быстро освободили?

В отношении будущего у меня есть 2 плана: какой-то из них нужно немедленно тебе принять и претворить в жизнь.

1. Володя остается здесь. В семье Брониславы с ним очень ласковы, он будет в хорошем детском саду, а остальное они обеспечат ему. Юра остается в лагере. Я немедленно еду в Москву. Будем работать, жить вместе, помогать друг другу.

2. Ты забираешь Юру и приезжаешь сюда. Устраиваешься работать, это возможно, Бронислава выделяет одну комнату (у них большая квартира), или можно устроиться недалеко от Казани у Миры. У нее тоже большая квартира (вообще в Казани сейчас не прописывают), но Бронислава это устроит, хотя площади свободной нет. Здесь можно будет также подлечиться тебе и мне, а работы на благо нашей страны здесь очень много.

Я лично сама не знаю, какой из этих планов лучше, некоторые моменты меня останавливают от того, чтобы поселиться в Казани (будем себя чувствовать беженцами, это скажется во всем).

Единственно, что необходимо мне, – это жить вместе, и, по-моему, сейчас нет никаких серьезных причин для того, чтобы этого не сделать…

Если ты не едешь в Казань и не заберешь, значит, с собой Юру, сделай немедленно следующее: собери Юре вещи, зашей их в мешок, надпиши – 7-й отряд и отнеси секретарю комсомола завода. Положи ему туда: 1) фуражку, тапочки, рубашку (лежат вместе на полке в гардеробе), купи ему какие-нибудь простые штанишки, 2 пары чулок, 2 пары носков, какие-нибудь резинки и галоши на 33-й размер ботинок, может, и зимнее пальто туда положить. Коричневые брюки нужно немного починить (попроси Надю или кого-нибудь). Милый, сделай это обязательно и побыстрее. Напиши ему хорошее письмо, узнай о нем все, нужно будет уплатить за него деньги. Я очень жалею, что не взяла его с собой, – так у меня сердце за него болит, сама, дура, уехала, а его бросила.